Воспоминания коренного ставропольчанина Александра Михайловича Кувшинова о детстве, проведенном в детском доме г. Ставрополь на Волге, о родном городе и о тяжелом послевоенном времени.
Александр Михайлович гордится тем, что он коренной ставропольчанин, и свое трудное послевоенное детство в родном городе вспоминает, как лучшее время в жизни:
- Мы жили на улице Набережной, дом номер два, на углу возле сада Воровского. Вы себе не можете представить, что это бы за сад - сказка! Узкие тенистые аллеи - акация, сирень, аромат такой стоял! Открыли летний кинотеатр, ходили на фильмы "Чапаев", "Броненосец Потемкин" - очень дешевые билеты были. И еще был фильм, название забыл, про беспризорных...
Сам Александр Михайлович беспризорником не стал, хотя осиротел очень рано. Отец еще в 1940-м во время весенней рыбалки схватил крупозное воспаление легких, спасти его не смогли. Мать тяжело болела и умерла уже в послевоенное время.
- Отец был старше матери почти на 20 лет, и у него от первого брака была дочь. Она нам стала второй матерью - мне и брату с сестрой...
В военные годы приходилось "кусочничать" - просить милостыню. В городе работы не было никакой, хлеба не было.
- На икре да рыбе выживали. Только чтобы рыбу ловить, снасти нужны.
- А как же, - спрашиваю, - говорят, руками рыбу ловили?!
- Да какую рыбу - мелочь, щурят! Волга разливалась весной до 18 километров, а обычно ее ширина была около полутора километров. Когда вода уходила к лету, на мелководье полно рыбы оставалось, а потом - заливные луга, трава сочная, многие скот держали, но у нас коровы не было, только козы...
Но это уже про более поздние и сытые годы рассказывает Александр Михайлович. Когда после войны его родная мать умерла, его вторая мама - старшая сестра - вынуждена была отдать младших в детдом.
- Она неграмотная была, а мне пора было учиться, трудно ей было нас поднимать...
В Ставрополе было три детских дома - один на улице Калмыцкой возле озера, под номером 40, и недалеко, на площади Революции, еще два - номер шесть и номер двадцать восемь.
- В сороковом были малыши от двух до семи лет, шестой - он был трехэтажный, первый этаж каменный, а два верхних - деревянные. Там еще до нас жили дети-иностранцы, испанцы, поляки, потом его сделали специализированным, для туберкулезных детей. А наш был двадцать восьмой - три корпуса вдоль площади шли от Комсомольской улицы до Полевой. Корпуса одноэтажные, большие, два жилых, в третьем была кухня, столовая. Еще отдельно стоял дом директора.
Первым директором, вспоминает Кувшинов, был сразу после войны Николай Иванович Сидякин:
- Он был офицером, воевал, пришел с фронта с тяжелой контузией, у него случались приступы, воспитатели поэтому к нему очень внимательно относились, оберегали.
Потом директором стала женщина - Гранида Васильевна Сержантова. Интересно, что и у дочери Граниды имя было примечательное - СталИна.
- Со Сталинкой мы дружили, - вспоминает Александр Кувшинов, - еще был друг у меня, сын поварихи Борис Мельников, мы в футбол гоняли. Потом он институт закончил, работал на ВЦМ, года два назад мы с ним виделись.
Вообще годы в детском доме для Кувшинова остались светлым воспоминанием:
- Жили мы дружно, без дела не сидели - в лес по ягоды, по дрова ходили, в питомнике работали, у нас огород был - выращивали овощи, свое овощехранилище было. Кормили нас очень хорошо, одевали, обували - государственное обеспечение было. Воспитатели от нас ни на шаг не отлучались, опекали, заботились, вот на фотографии моя любимая воспитательница Зоя Федоровна Лебедева, в замужестве Вахтина. Я ее хоронил...
- Много было детей в детдоме? Рассказывают, что из блокадного Ленинграда много детей привезли в Ставрополь...
- В нашем детдоме наверное, около двухсот детей было. Одна половина была для девочек, другая для мальчиков. Часть детей из Ленинграда вскоре из детдома забрали в семьи, а мы успели подружиться, плакали. Но в основном это малыши были - их в сороковом детдоме размещали...
Учились дети в городской семилетней школе, у нее было два корпуса - на Баныкина и на Советской. В 1951 году Кувшинову исполнилось 14 лет, пора было покинуть детский дом.
- Меня отправили в Сызрань, в трехгодичное ремесленное училище. Там мы тоже бесплатно учились - безпризорные дети со всей области. Нас одевали, обували, кормили, учили нужным рабочим специальностям...
Правда, заканчивал обучение Александр Кувшинов уже в Чапаевске - училище расформировали. Там, вспоминает, встретил и свою первую любовь:
- Я эту девушку всю жизнь помнил и буду помнить. Она жила с матерью, училась, на два года меня моложе была. Отца тоже у нее не было...
После окончания ремесленного Кувшинов поехал в Екатериновку, в школу механизации, где за год закончил курсы трактористов - комбайнеров, и поехал на целину. Работы там было много, жили в вагончиках, а досуга практически никакого - кругом степь. Через год приехал в отпуск в Ставрополь к сестре - оттуда забрали в армию:
- Служил я на Кавказе в войсках ПВО, мы как раз меняли "трехлеток", это был 1955 год...
- Вот тогда, говорят, и началась дедовщина - старшим обидно было, что на год больше служили!
- Нет, по крайней мере, у нас никакой дедовщины не было, мы замечательно служили - небольшое подразделение было, я полгода учился на радиста, потом радиолокационные станции обслуживал. Тогда еще только появились МиГ-15 и МиГ-17, современных орудий не было, дежурили с биноклями, рядом с турецкой границей...
Так получилось, что переезжал город без Кувшинова:
- Сестра получила деньги на переезд, купила новой сруб и построилась в Алтайском проезде, возле церкви. В 1957 году я вернулся уже в Новый Ставрополь...
В 1961 году Кувшинов женился, получил квартиру и переехал с семьей уже в городскую квартиру. Но Ставрополь остался в его душе навсегда:
- Я коренной и горжусь этим, мы всегда гордились тем, что мы ставропольчане.
И еще осталась огромная благодарность тем, кто спасал детей в трудные послевоенные годы, тогда ведь действительно слова "все лучшее - детям" не были пустым лозунгом:
- До детдома я чудом выжил. Мы оживали, когда появлялся дикий лук, крапиву за счастье считали. На колхозные поля ходили, собирали мороженую картошку - "крахмал", делали из нее лепешки. Из Куйбышева осенью ЗиСы пригоняли за урожаем, сгружали хлеб в амбары - огромные срубовые амбары стояли на берегу Воложки, с одной стороны заезжали машины, сгружали зерно, а с другой по Воложки подходили баржи и увозили его. В городе хлеб не оставался. А мы тайком забирались после выгрузки в кузова машин, собирали зерно, толкли его в ступе, варили кашу, пекли лепешки. А потом, когда в детдом попал - я уже голода не знал!
И такое детство выпало не одному только Кувшинову. Это типичная картина жизни в захолустном Ставрополе, который в годы войны даже не городом был, а селом. "Все для фронта, все для Победы" - под таким девизом жила вся тыловая глубинка. И выжили, и выжили дети войны, с их бесценной памятью о том городе.
Дата :2020-04-03 [ Назад ] [ наверх ]
